«Эта экспозиция интересна каждому». Экскурсия в Музей Победы

Экспозицию «Подвиг Народа» 22 декабря в рамках соглашения между СРО Ассоциация «Школа без опасности» и Музеем Победы посетили работники ООО ЧОП «СТАРК-АГЕНТСТВО БЕЗОПАСНОСТИ».

Участники экскурсии отметили большую работу, проведенную организаторами выставки. «Сотрудники Музея сумели сделать экспозицию интересной каждому, — говорит один из участников экскурсии Владимир Пожарнов. — Оба моих деда погибли в самом начале войны. Брянщина, откуда родом моя семья, была занята немцами летом 1941 года. Мама некоторое время провела под оккупацией. Я немало читал и слышал о том времени, но и мне было интересно на экскурсии: что-то она позволила вспомнить, что-то узнать новое».

В одном из мультимедийных залов Музея представлен проект «Лица Победы». В нем посетители могут ознакомиться с биографией великого артиста Юрия Никулина. 18 декабря отмечалось 100-летие со дня его рождения. В Музее Победы подготовили онлайн-программу в честь даты.

Хотя большинство людей, пожалуй, вспоминает Юрия Никулина в первую очередь как комедийного артиста, и в его жизни, и в его фильмографии было немало драмы. Семь лет он служил в армии, и почти все эти годы провел на фронтах Советско-финской и Великой Отечественной войны. Был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией».

Юрий Никулин был одним из тех простых советских солдат, которые выстояли перед натиском машины вермахта, покорившей всю Европу и претендовавшей на весь мир. Он был призван в армию в ноябре 1939 года. Мечтал о бронетанковых войсках, но из-за высокого роста взят туда не был, а попал в зенитно-артиллерийский полк. Его батарея стояла под Сестрорецком и прикрывала подступы к Ленинграду.

Всю жизнь он помнил своих боевых товарищей и хранил общую фотографию, сделанную до войны. Когда кто-то обращал на нее внимание, рассказывал о каждом: «Этот — капитан... этот — наводчик... этот там-то погиб... этот тогда-то...»

Накануне нападения Германии Никулин мечтал о скорой демобилизации и мирной жизни. Утром 22 июня из-за поломки на линии связи солдаты его части проснулись, не зная о страшных событиях. Никулин вспоминал: первый день войны начался для него… с похода за пивом. С трехлитровым бидоном он с сослуживцем по случаю воскресенья направился на станцию. По дороге остановил прохожий: «Правда, что война началась?» — «Никакой войны нет. Видите — за пивом идем. Какая уж тут война!»

Но на станции из громкоговорителя как раз звучала речь Наркома иностранных дел Вячеслава Молотова.

Следующим утром батарея Никулина первой открыла огонь по шедшим на Ленинград самолетам «Юнкерс Ju 88». Вот как он описывал это: «Кронштадт, форты и выступающая в море коса, на которой стоит наша шестая батарея. «Юнкерсы» идут прямо на батарею. Вспышка. Еще не слышно залпа пушек, но мы понимаем: наша батарея первой в полку открыла огонь. Так 115-й зенитно-артиллерийский полк вступил в войну. С первым боевым залпом мы поняли, что война действительно началась. Один из вражеских самолетов сбила батарея нашего полка.

Как потом нам рассказывали, ребята после первого боевого крещения, выходя из нервного шока, долго смеялись и вспоминали, как командовал, сидя на корточках, Ларин, как пушка Лыткарева вначале повернулась не туда, как Кузовков залез под артиллерийский прибор. За годы войны я не раз видел, как люди, вылезая из щелей, стряхивая с себя комья земли и осознавая, что все обошлось благополучно — нет убитых и техника цела, — начинали громко смеяться».

В один из дней мимо батареи потянулись колонны отступающих. Был оставлен Выборг. Зенитчикам было приказано держаться до последнего патрона. Когда часть наконец отошла, ночной воздух уже прорезали трассирующие пули приблизившихся немцев.

Скоро наступил голод. Никулин вспоминал: «Часто вместо ста пятидесяти граммов хлеба выдавали один сухарь весом в семьдесят пять граммов. Хлеб был тяжелый, сырой и липкий, как мыло. Полагалось на каждого и по ложке муки. Она шла в общий котел и там взбалтывалась — получали белесую воду без соли (соли тоже не было). С утра у каптерки выстраивалась очередь. Подбирали даже крошки».

От крайнего истощения солдат поразила так называемая «куриная слепота». Это не полная слепота, но в сумерках перед глазами становится черно, как в темной комнате. На каждый расчет ставили одного сохранившего ясное зрение, чтобы он наводил пушку. Остальные едва ли не наощупь подносили снаряды, заряжали… Солдат спасла выданная бутыль рыбьего жира, который быстро вернул глазам остроту.

В книге «Почти серьезно» Юрий Никулин описывал свои ощущения от войны: «Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики — они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно.

Начинается обстрел. Ты слышишь орудийный выстрел, потом приближается звук летящего снаряда. Сразу возникают неприятные ощущения. В те секунды, пока снаряд летит, приближаясь, ты про себя говоришь: «Ну вот, это все, это мой снаряд». Со временем это чувство притупляется. Уж слишком часты повторения.

Но первого убитого при мне человека невозможно забыть. Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. Вдруг рядом с нашим орудием разорвался снаряд, и заряжающему осколком срезало голову. Сидит человек с ложкой в руках, пар идет из котелка, а верхняя часть головы срезана, как бритвой, начисто.

Смерть на войне, казалось бы, не должна потрясать. Но каждый раз это потрясало».

Не раз Никулин был в шаге от гибели. Как-то товарищ позвал его на перекур в разгар обстрела. Едва Никулин переполз из своей ячейки к соседу, как снаряд разворотил место, где он только что залегал.

Победу Никулин встретил в Курляндии. «Утром мы почувствовали какие-то удары и толчки. Открыли глаза и видим: по нашим телам, пригнувшись, бегает разведчик Володя Бороздинов с криком «А-ааа, а-аа!». Мы смотрели на него и думали — уж не свихнулся ли он? Оказывается, Бороздинов кричал «ура!». Он первым узнал от дежурного телефониста о том, что подписан акт о капитуляции фашистских войск. Так пришла победа. У всех проснувшихся был одновременно радостный и растерянный вид. Никто не знал, как и чем выразить счастье.

В воздух стреляли из автоматов, пистолетов, винтовок. Пускали ракеты. Все небо искрилось от трассирующих пуль. Хотелось выпить. Но ни водки, ни спирта никто нигде достать не смог.

Недалеко от нас стоял полуразвалившийся сарай. Поджечь его! Многим это решение пришло одновременно... Мы подожгли сарай и прыгали вокруг него как сумасшедшие…»

Спустя много лет Никулин искренне отразил свой опыт войны на экране, в фильмах «Они сражались за Родину» и «Двадцать дней без войны». Режиссер последней картины Алексей Герман отмечал ту естественность, с которой Никулин сыграл своего героя. «Пробовались прекрасные, замечательные артисты, но рядом с Никулиным они казались фальшивыми, и мы от них отказывались — разная мера условности. Ведь известно, что многие артисты боятся играть с животными или детьми — очень трудно быть такими же естественными. Так же трудно было рядом с Юрием Владимировичем. Рядом с ним крути, верти, мастери, вот такие глаза делай, сякие — все равно будешь ненастоящий. А он настоящий. Вот и весь фокус».

Пресс-служба СРО Ассоциация «Школа без опасности»